Фаворитка короля - Страница 10

— Мне кажется, что перед вами открываются заманчивые перспективы.

— В качестве землевладелицы? — Мне в это совершенно не верилось.

— Почему бы и нет?

На это ответить мне было нечего. Я стояла молча, едва дыша, а кошелек у меня в руках казался все тяжелее и тяжелее. Я подбросила его на ладони.

— Мы не можем стоять здесь до вечера! — прервал мои размышления Гризли. — Я сделал вам предложение. Соглашайтесь или откажитесь. Но если вы спрячете деньги в этом доме, они исчезнут еще до конца нынешней недели.

— Мне придется довериться вам.

— Великолепное решение.

— Сколько на это понадобится времени?

— Всего несколько дней.

Я подняла кошелек. Поколебалась немного. Потом уронила мешочек в его протянутую руку.

— Если вы меня ограбите… — начала я.

— То что, мистрис Перрерс? — Эти слова заставили меня тихонько рассмеяться: ко мне впервые обращались подобным образом.

— Если вы украдете мои деньги, мастер Гризли, советую вам нанять отведывателя пищи, прежде чем есть и пить что бы то ни было в этом доме.

— В этом не будет нужды, мистрис.

Кошелек исчез в рукаве Гризли, а сам Гризли исчез в конце коридора.

Придется ли мне впоследствии горько пожалеть о сделке, в которую я только что бросилась очертя голову? Могу сказать одно: меня с головы до худо обутых ног захватило какое-то невероятное радостное возбуждение.

«Дура! Умалишенная! — Все последующие дни я ругала себя с нарастающей яростью. — Он назвал тебя разумной женщиной. Деловой женщиной. И ты тут же позволила себя одурачить! Он-то знал, как это сделать, как обвести тебя вокруг пальца!»

Бог свидетель, так он и сделал! К концу недели я уже не сомневалась, что больше не увижу своего «утреннего подарка». Гризли уклонялся от всякого общения, не обменялся со мной ни словечком и избегал встречаться взглядами. Наконец нетерпение пересилило мои понятия о приличиях.

— Что вы сделали с… — чуть слышно прошептала я ему на ухо, когда он за завтраком скользнул на свой табурет.

— Не откажите передать мне кувшин эля, мистрис, — вот и все, что он мне ответил. Одним глотком опорожнил свою кружку, сунул в рот кусок хлеба и вышел из комнаты, лишив меня возможности докучать ему.

— Помешай в котле, — распорядилась мистрис Дамиата, протягивая мне ложку.

Так что я не имела возможности последовать за Гризли, а немного позднее его отправили в город по делам, которые задержали его там до утра.

Потом Гризли возвратился домой. Ну, на этот раз ему от меня не уйти! Его что, совесть мучит? По его аппетиту этого не скажешь, поскольку он с успехом сжевал несколько ломтиков говядины и половину лепешки, не обращая внимания на хмурые взгляды, которые я бросала на него через стол.

— Нам нужно поговорить! — прошептала я и ткнула его между худыми лопатками, опуская на стол перед ним тарелку с селедкой. Его ответный взгляд был холодным, прямым, без малейшего выражения.

— Какая заботливая девочка! — бросила Синьора. — Такое блюдо! Можно подумать, у нас денег куры не клюют!

Гризли продолжал жевать с явным удовольствием, но когда я стала очищать тарелки, он достал из-за отворота кафтана свернутый в трубку документ, как бродячий жонглер извлекает кролика из рукава, постучал по нему пальцем, затем незаметно для Синьоры опустил в стоящий на очаге пустой кувшин. Я-то отлично все заметила. Пальцы у меня стали подергиваться от нетерпения, а грудь словно наполнилась горячими угольями.

Ну наконец-то! На кухне не осталось никого: Дженин закрылся в кабинете со своими гроссбухами, Синьора поднялась наверх, в свою спальню, я же выхватила спрятанный свиток и умчалась с ним к себе. Осторожно развернула, прочитала написанный черными чернилами текст. Задача оказалась не из легких. Те слова, которыми пользуются законники, мне ни о чем не говорили, предложения никак не удавалось связать, а сам текст был написан очень убористо. Но сомневаться не приходилось: Гризли выполнил свое обещание. Там стояло мое имя — Алиса Перрерс. Мне принадлежал участок на улице Грейсчерч в городе Лондоне.

Я не выпускала документ из рук, не спускала с него глаз, будто он мог улетучиться, стоит мне отвести взгляд. Мое. Это — мое. Но что это вообще такое? А главное — что мне с этим делать?

Я поймала Гризли на следующий день рано утром — он сидел на кухне, примостившись на табурете, и готовился выпить эля.

— Это все очень здорово, только что мне теперь с этим делать?

— Ничего, только получать доходы, мистрис, — ответил он, глядя на меня как на дурочку.

— Не понимаю.

— Неважно, понимаете или нет. Это принадлежит вам.

Он пристально смотрел на меня, словно ожидая, что я скажу на это. Чего он ждет, я не знала, поэтому сказала то, что думала.

— Важно. — И тут до меня вдруг дошло, насколько это важно для меня. — Для меня это куда важнее, чем вы можете подумать. — Я бросила на него горящий взгляд. — Вам не удастся помыкать мною, мастер Гризли. Вы мне все до конца выложите, вот тогда я и пойму. Это моя собственность, и я желаю знать, что и как она станет мне приносить. — Он рассмеялся. Да, рассмеялся по-настоящему, хотя и хриплым, лающим смехом. — Ну, что это вы?

— Я не сомневался, что не ошибусь.

— В чем?

— В вас, мистрис Перрерс. Сядьте! И не спорьте! Я сейчас преподам вам первый урок.

Я села, и Гризли объяснил мне, какие блестящие возможности для женщины в моем положении открывает правовое понятие «передача собственности в пользование».

— Собственность — ваша, вашей она и останется, — объяснял он. — Но вы разрешаете другому лицу или лицам управлять ею в ваших интересах — за вознаграждение, разумеется. Выбирать вы должны осмотрительно: доверенный человек должен иметь процент с ваших доходов, тогда он и управлять будет добросовестно. Теперь понимаете? — Я кивнула. — Вы наделяете такого человека законными правами на землю, но фактически сохраняете ее за собой. Ясно? В конечном счете владелицей являетесь вы, только вам совершенно ничего не нужно делать в смысле повседневного управления.