Фаворитка короля - Страница 27

— А когда закончишь с этим, принеси из кладовки корзину лука-порея… и посмотри на огороде, может, найдешь там немного шалфея. Знаешь, как он выглядит? — Мастер Хэмфри, выкрикивая свои указания мне вслед, по-прежнему не терял язвительности.

— Знаю, мастер Хэмфри. — «Любой дурак знает, как выглядит шалфей». Я схватила тряпку, довольная тем, что можно ускользнуть подальше от жара печей и тошнотворного запаха свежей крови.

— Да, и прихвати еще луку-резанца, девушка!

Не успела я переступить порог, как меня схватили за руку, да так резко, что я чуть не споткнулась.

— Какого?..

Я оказалась в объятиях треклятого Сима.

— Ба, да это же мистрис Алиса, которая так высоко себя ставит!

Я подняла руку, чтобы крутануть ему ухо, но он уклонился, продолжая крепко меня держать. Сим не отставал от меня сегодня: я уже не дала ему задрать мои юбки, кольнув кончиком ножа, и на его руке до сих пор краснели пятнышки.

— Отстань от меня, болван!

Сим притиснул меня к стене, и я, как обычно, ощутила, что он пытается коленом раздвинуть мне ноги.

— Будь моя воля, тебя бы уже давно оскопили! — Я укусила его за руку.

Сим был гораздо сильнее меня. Он рассмеялся и дернул меня за ворот. Я почувствовала, как тот рвется, как Сим разрывает рубаху на моем плече, и тут же лопнул тонкий шнурок. Четки королевы Филиппы, драгоценный дар, который я носила на шее, скрывая от посторонних глаз, скользнули под рубахой и упали на пол. Я вывернулась из рук Сима и коршуном бросилась на четки. Чуть-чуть опоздала. Их успел схватить Сим.

— Так-так! — Он помахал четками у меня перед носом.

— Отдай!

— Вот оттрахаю тебя — тогда отдам.

— Не в этой жизни… — Сейчас я думала только о четках.

Сим тоже. Он разглядывал красивую вещицу, поднеся ее ближе к свечам, и постепенно (это я видела) до него стало доходить, насколько она ценная.

— Ну, если не ошибаюсь, это стоит хороших денег…

Он оставит четки себе. Но должно быть, их стоимость смутила даже Сима — он понимал, что рискует… Я схватила его за руку, но Сим бросился бежать, увлекая меня за собой. Тогда, споткнувшись и чуть не упав, я сообразила: он сейчас втянет меня в неприятности. И ничего хорошего мне это не сулит.

— Что здесь происходит? — раздался среди всей суматохи голос мастера Хэмфри.

— Здесь вор обнаружился, мастер Хэмфри! — Глаза Сима сверкали нескрываемой злобой.

— Я и так знаю, что ты вор, сынок. Думаешь, я не видел, как ты стащил здоровенный кус сыра и сунул в свою ненасытную глотку? С тех пор и часа не прошло.

— Дело куда серьезнее, чем кусочек сыра, мастер Хэмфри. — Обращенная ко мне ухмылка Сима была настоящим образцом коварства. Через мгновение нас окружили плотным кольцом.

— Грабительница! Разбойница! Воровка! — хором выкрикивали бездельники поварята и обожающие скандалы подручные.

— Я не воровка! — Я лягнула Сима под колено. — Отпусти меня!

— Черт тебя возьми, девка! — Он сжал меня сильнее. — А я ведь говорил, что ей нельзя доверять, — воззвал он к окружившей нас толпе. — Слишком уж высоко она себя ставит! Воровка она! — И поднял над головой руку с зажатым в грязных пальцах подарком Филиппы. Четки сверкали, и всем было ясно, что это дорогая вещица. Я задрожала от возмущения. Да как он смеет отбирать то, что принадлежит мне!

— Воровка!

— Не воровка я!

— Откуда это у тебя?

— Она была раньше в монастыре, — раздался чей-то одинокий голос в мою защиту.

— Готов поспорить, даже в монастыре у нее не могло быть ничего похожего на это.

— Позовите сэра Джослина! — распорядился мастер Хэмфри. — Мне с этим делом возиться некогда.

А потом события развивались очень быстро.

— Эта вещь принадлежит ее величеству, — заключил сэр Джослин. На меня обратились все взоры, в которых ясно читалось отвращение. — Королева хворает, и ты обокрала ее!

— Она мне их подарила! — Я понимала, что уже осуждена, но природа повелевала мне бороться до конца.

— Ты похитила четки у нее!

— Я их не похищала!

Я старалась защищаться ровным голосом, спокойно, но в душе спокойствия не было, а разум был скован страхом. Простить могут многое, но не такое преступление. Я впервые почувствовала всю глубину почтения к королеве, которое испытывали даже слуги на поварне и в буфетных. Я окинула взглядом лица и прочитала на них осуждение и отвращение. А Сим с дружками просто блаженствовал.

— Где маршал?

— Он в часовне, — пропищал один из подручных.

Зажав в одной руке четки, вцепившись другой в меня, сэр Джослин повлек меня по коридорам в королевскую часовню, к самому алтарю, где двое рабочих сгружали с ручной тележки какое-то устройство из дерева и металла, со множеством колес и зубцов. За ними внимательно надзирал лорд Герберт — маршал двора, чье слово было законом. А рядом стоял сам король. Хуже и не придумаешь. Отчаяние болью отдалось в моей груди.

— Ваше величество! Лорд Герберт…

— Погодите, сэр Джослин. — Король с маршалом были всецело поглощены делом, не сводя глаз с рабочих, которые бережно поднимали хитрое устройство. Мы тоже стояли и смотрели, как его по частям укладывают на полу. — Славно. Ну а теперь…

Эдуард повернулся к нам, посмевшим отвлекать его от важных дел. Значит, меня будут обвинять перед лицом самого короля, и его проницательные глаза решат дело. Я дрожала, пока маршалу предъявляли вещественное доказательство, подтверждали его происхождение, пока маршал рассматривал улику. Еще сильнее я задрожала, когда лорд Герберт обдумал дело, осудил меня и вынес приговор — без проволочек запереть в подвале, — даже не снизойдя до того, чтобы выслушать меня. А что же король? Он не в силах был оторвать взгляд от чудовищного сооружения, лежавшего у его ног, пока я страдала за преступление, которого не совершала. Я была для него не больше чем блоха, которую можно раздавить ногтем, чтобы не мешала тешиться какой-то игрушкой. Еще миг — и он отдаст меня на растерзание маршалу. Этого не должно случиться! Надо завладеть его вниманием. По телу снова пробежало то пламя честолюбивых желаний и горячей обиды, которое я впервые ощутила под градом безжалостных насмешек графини Джоанны.