Фаворитка короля - Страница 64

— Думаю, с обвинениями можно подождать. Мать очень обрадовалась твоему приезду. А тебе нужно поучиться тому, как управлять большой областью: далеко не все можно уладить угрозами и суровыми законами. Нужно еще… — Он скрипнул зубами и оборвал свои поучения о том, как нужно вести политику. — Но сначала мы устроим пир в честь твоего возвращения.

Он жестом показал, что аудиенция окончена. Я помогала королеве встать и тут снова ощутила чье-то пристальное внимание, будто кто-то хотел содрать с меня кожу и заглянуть в самую душу. Но моя душа интересовала одного только Уикхема, а он до сих пор возводил укрепления в Виндзорском замке. Я быстро оглянулась, решив во что бы то ни стало поймать наглеца, разглядывающего меня столь бесцеремонно, — и отыскала его. Один из приближенных Лайонела откровенно уставился на меня.

Я виду не подала, что меня это как-то тронуло. Не так-то легко меня запугать. Безучастно скользнула взглядом по рядам придворных, словно искала кого-то знакомого. Но все время я ощущала это пристальное внимание.

Кто он такой?

Как он смеет!

Ну ладно. Отбросив притворство, я посмотрела ему прямо в глаза.

Несомненно, это был человек смелый. Он не отвел взгляд и не изобразил виноватую улыбку. На вид он был старше принца лет на десять. Лицо грубоватое, но его нельзя было назвать непривлекательным — если бы только не мрачноватые глубокие складки вдоль крыльев носа. Нет, красивым этот мужчина не был. Чисто выбрит, как я заметила, не по моде тех дней, да и волосы подстрижены короче, чем допускала мода. Глаза ничем не примечательные, какого-то неопределенного цвета, скорее темные, но взгляд прямой; он ничуть не смутился, когда одна из фрейлин королевы заметила, что он ее разглядывает. Не очень большой белый шрам на фоне загорелой в недавних походах кожи все же портил его подбородок. Одежда на нем была отменного качества, но без всяких украшений, как и меч — добрый клинок из стали, и только. Единственный из всех, кто сопровождал принца, этот человек не носил ни единого самоцвета — как мне подумалось, скорее из-за своих наклонностей, чем из-за недостатка средств. Губы решительно сжаты. Как мне представлялось, такой не выдаст чужих тайн, если только сам не сочтет это выгодным.

Не столько придворный, сколько воин. Но мне он был совершенно незнаком.

Я вопросительно подняла брови, вынуждая его как-то ответить, и он слегка склонил голову. Я с удовольствием оставила это без внимания, повернулась к нему спиной, приняла от королевы ее молитвенник. Филиппа, поддерживаемая Лайонелом, медленно двинулась в свои покои. Я последовала за ними, до самого выхода из залы ощущая спиной все тот же взгляд, словно кинжал, вонзающийся между лопаток.

Так. Мне не слишком понравился Лайонел. Еще меньше понравился тот тип из его свиты, который имел дерзость меня разглядывать. На мой вкус, слишком много темных уголков таилось в его душе.

Эдуард приказал устроить истинно королевское пиршество. Он вообще обожал пиры и всевозможные празднества. Ему доставляло огромное удовольствие быть в центре внимания там, где собирался цвет его королевства. Разве был другой король, который умел так ловко и уверенно подпрыгивать и хлопать крыльями, изображая громадную птицу с позолоченным оперением — только ради того, чтобы позабавить своих детей? Но сейчас дело обстояло совсем иначе. На этом пиршестве он лишь скупыми кивками приказывал музыкантам играть, пирующим — танцевать, и не более того. Вряд ли такой пир мог стереть с лица Эдуарда выражение глубокого недовольства провалами Лайонела в Ирландии. Едва любимый менестрель короля Эндрю Кларонсель начал петь, как Эдуард протянул ему кошелек, лишь бы тот поскорее смолк. Пир в целом обещал быть долгим и скучным. Я заняла место за столом, ближайшим к королевскому возвышению, и смерила взглядом мужчину, которого усадили справа от меня.

Ему поручили ухаживать за мной на пиру?

Тот самый наглец, который глазел на меня в аудиенц-зале. И я готова была поспорить на свою соболью шубу, что он отнюдь не случайно оказался моим соседом за столом. Как ему это удалось? Подкупил дворецкого? Теперь, вблизи, я рассмотрела, что глаза, скользившие по моему лицу, — темно-серого цвета и такие же наглые, какими показались мне с самого начала.

— Приветствую вас, мистрис Перрерс.

Он стоял, пока я не заняла свое место, а я с удовольствием заставила его ждать подольше — разгладила юбки, уложила их красивым складками. Он спокойно ждал, вынуждая меня признать, что воспитан он безупречно. Наконец он сел с элегантным поклоном; все движения его были быстрыми, но на удивление изящными. Стало быть, он не все время проводил в седле — даже находясь в Ирландии, сумел приобрести известные навыки придворного.

— Вам известно мое имя, сэр. — На его оценивающий взгляд я ответила привычным и хорошо рассчитанным безразличием. — Откуда?

— Вы широко известны при дворе, мистрис. — Голос у него оказался мягче, нежели я предполагала, а ответ был туманным и интригующим. Думаю, он не сказал мне всей правды. — О вас говорят даже в Ирландии, — добавил мой собеседник.

Значит, он ждет, что я спрошу: что же именно обо мне говорят? А я не стану спрашивать. Я взяла в руки кубок, отпила немного.

— Чего я не знаю, — невозмутимо продолжал он, — так это того, из какой семьи вы происходите.

И я сразу вспомнила свое мрачное прошлое. Сплетни о моем происхождении. Подкидыш. Внебрачное дитя блудницы и какого-то крепостного. Кошель с золотом, который то ли был, то ли его не было вообще. Я просто пожала плечами. Какое это имеет значение теперь? Мне только не понравилось, что этот человек пробудил во мне воспоминания.