Фаворитка короля - Страница 101

101

Говорить я решила о делах неотложных. Право же, что толку в посторонних разговорах, если Виндзор целиком поглощен текущей заботой и ни о чем другом думать просто не в силах?

— Надеюсь, вы готовы ответить за свои действия в Ирландии, сэр Вильям?

— Я, со своей стороны, смел надеяться, что вы дадите мне знать об этом, мистрис, — резко бросил он в ответ.

— На это и я надеялась. — Я слегка вздернула подбородок. Его упрек мне не понравился. — Было уже слишком поздно: любое мое письмо пришло бы к вам гораздо позже, чем королевский приказ. А кроме того — что это могло изменить?

— Значит, он разгневан, — сделал вывод Виндзор, раздраженно передернув плечами.

— Ему это все не слишком нравится.

— Я-то думал, что король при смерти… — проворчал он. — Надеялся, что принц Уэльский замолвит за меня словечко.

— Принц тяжело болен.

— Да, мне говорили… — Виндзор вздохнул, и его мысли приняли новое направление. — Бог свидетель, мне его очень жаль. Когда-то мы были довольно дружны, сражались бок о бок, прошли вместе через множество сражений. Тому уж двадцать лет… — Он уставился на свой кулак, все еще сжимавший помятую шляпу, и нахмурился пуще прежнего. — Тогда мы оба были молоды, нам нравилась походная жизнь. Лучшего, чем он, командира я никогда не встречал. А теперь вот…

— Теперь те дни прошли. Принц умирает.

— Вот как? Тогда встает вопрос о престолонаследии.

— Встает. И в этом вопросе слишком много заинтересованных лиц.

— Сын у него слишком мал… Ему пять?

Я в ответ только вздохнула. Дипломатия и политика. Придворные интриги. Не об этом мне хотелось с ним поговорить — ведь сердце стучало и кровь бурлила в жилах. Я все так же откликалась на присутствие этого человека с сомнительными принципами, привыкшего руководствоваться только собственной выгодой, что не могло не вызвать серьезных нареканий. Я вдруг сообразила, что мы оба замолчали, а внимание Виндзора впервые обратилось на меня.

— Вы хорошо выглядите, — отрывисто сказал он.

— Потому что хорошо себя чувствую.

— Вижу, мой волкодав делает свое дело.

— Ни в малейшей степени. — Я запустила пальцы глубоко в густую шерсть на загривке Отважной, и та взвизгнула от удовольствия. — Чтобы набраться храбрости, ей непременно нужно чувствовать меня рядом, но даже тогда она пугается каждой мышки. Вы сделали неудачный выбор, сэр Вильям.

— А кинжал?

— У меня не было случая им воспользоваться, разве что мясо резать за обедом.

— Он вовсе не для этого! — Впервые в его глазах промелькнуло что-то кроме раздражения. — Скажите мне хотя бы, что носите его за корсажем.

— Ничего подобного я вам говорить не стану.

Я ждала, что он ответит мне дерзостью, но Виндзор удивил меня.

— Мне говорили, что вы прославились при дворе своей алчностью. А ваше влияние на дела королевства выросло поразительно быстро за то время, что мы не виделись. Не могу не похвалить вас.

Это звучало не слишком лестно. Такого я от него не ожидала.

— А мне говорили, что вас очень не любят те, кем вы управляете. — Что же, в долгу я не останусь.

— Еще мне говорили: вы стали известны тем, что приобретаете земли мошенническим путем.

Приобретаю земли? Ну, он не может не знать, секрета из этого я и не делала. Но мошенничество? Ах да, он же в сильном раздражении. Я гордо вскинула голову.

— Мошенничество? Никто не сможет это доказать! Мой поверенный Гризли — человек высоконравственный! — Ответ мой прозвучал резко, ибо свои сделки я готова была отстаивать до последнего вздоха. — Если вы имеете в виду то, что я недавно с известным трудом приобрела поместье Комптон-Мэрдак, тогда это правда. Вам интересно? Позвольте же рассказать, как было дело. Я обратилась в суд c иском против Джона Стронджа, который повадился в мой новый кроличий садок, — вы об этом тоже слыхали? Его вина не вызывала ни малейших сомнений, он вполне заслужил, чтобы на него наложили штраф. Его жена была так глупа, что носила пелерину из кроличьих шкурок. — При этом воспоминании я не удержалась от улыбки. — Я встретилась с судьями, коим это дело было поручено, и указала им на сей факт. Они остались недовольны тем, что я вмешиваюсь в их дела, но решение вынесли в мою пользу. А что им оставалось? Если это называть мошенничеством, тогда я виновна. — И добавила уже серьезным тоном: — Я слышала, что вы повинны в злоупотреблениях по службе и вымогательстве взяток.

Этими словами я будто поднесла огонь к сухому хворосту.

— Да, черт возьми! Естественно. Какой правитель Ирландии ни разу не брал взяток? — У него на скулах заходили желваки. — Когда он меня примет?

— Не знаю, — ответила я, потрясенная его признанием.

— Тогда я найду кого-нибудь, кто знает.

— Таких просто нет. — Я не собиралась отпускать его так быстро. — Кто может это знать, кроме самого короля?

Взгляд Виндзора стал беспощадным.

— Чем дольше Ирландия будет оставаться без правителя, тем скорее она скатится в трясину мятежа и кровопролития. Вся моя работа успеет пойти прахом, пока Эдуард поймет, что никто, кроме меня, не сумеет справиться с этой заботой.

И, не сказав больше ни слова, не сделав даже требуемого учтивостью жеста, он резко развернулся на каблуках — только вздулся от быстрого движения мокрый плащ, разбрасывая вокруг веточки и мокрые листья, — и пошел прочь от меня. Я смотрела ему вслед с сожалением, несмотря на его прескверное настроение. Ему я доверяла ничуть не больше, чем Гонту, но с Виндзором что-то нас роднило. Нравится мне это или нет, но так оно и было. Я дождалась, пока он дойдет до лестницы в самом конце зала, и тогда громко окликнула его:

101